«Есть в нашем времени нечто общее со временами первых христиан», - сказал на проповеди оптинский схиигумен Илий. И это общее не только в том, что ХХ век, как и первый восстал на Христа, обагрив землю кровью мучеников. Общее есть и в ином – сегодня мало тех, кто впитал в себя веру с молоком матери. Многие поздно пришли к Богу, и обрели его порой на краю погибели, испытав уже измученной душою весь ужас жизни без Бога и безумие богоборчества. Нет века более нищего и растленного духом, чем наш. И нет века, более благодарного Господу за обращение Савлов в Павлы» (из книги «Пасха красная», Нина Павлова).

Особо прекрасны и широки волжские пейзажи, которые открываются с высоких обрывистых берегов – яров. Путнику предстоят плавные извилины великой реки в обрамлении растущих на прибрежных дюнах сосновых боров и светлых березняков. Такой нас ждала Волга…
Паломники из Казахстана вместе с епископом Костанайским и Рудненским Анатолием, а также иереем Иоанном Лапшинским выехали в Углич – древний и уникальный город на Волге, прохладным летним вечером. По пути заехали в Троицкую Слободу Переславльского района Ярославской области, в храм Святой Троицы, чтобы поклониться могиле месточтимого святого Миши-Самуила. Это стало уже доброй традицией - перед началом всякого путешествия приезжать сюда с поклоном святому.

Троице-Сергиева Лавра для нас началась с колокольни – с той самой, которую видно с Благовещенского поля, и на макушке которой по утрам играет солнце. Это если смотреть на нее издалека. Подойдя ближе, окажемся у плавного овражка, здесь белая, могучая и древняя стена Лавры с башнями. Монастырь и сейчас, как крепость, хранящий веру и любовь, и дарующий ее всем притекающим в обитель. Делаем полукруг, разглядываем древние могучие стены, идем мимо Пятницкой башни, и оказываемся на аллее, над нами сочно-зеленые кроны высоких деревьев. По вымощенной брусчаткой площади бродят группы туристов, над ними развиваются флажки с буквами иностранных алфавитов и цифрами. Среди туристов значительное число китайцев. На площади много воздуха, а поднимешь глаза – много неба. В Сергиевом Посаде нет высоких домов.

Мы еще не в Лавре, мы у ее могучих Святых врат. Здесь на всем печать истории – указатели, таблицы, архитектура. Вот, сидит гусляр, поет что-то древнее, русское, былинное, а в ушах словно звенит фонтан, вода журчит – это так растворяются в воздухе людские голоса. Паломник в предвкушении встречи с великой обителью…

Крестные ходы, звон колоколов по большим православным праздникам, строящаяся на средства прихожан часовня – много лет верующие мечтать не могли, что созидательная церковная жизнь вернется, снова станет привычной и светлой. Не далее как 25 июня, над часовней храма в Затобольске воздвигли купол и крест. Строительство идет дальше.

Иерей Андрей Крутин, настоятель храма, не называет точных сроков, когда строительство закончится. Оно идет по мере поступления средств от прихожан. Помимо основных благодетелей, жертвуют на часовню люди рядовые, имеющие небольшие доходы. Некоторые, к примеру, жертвуют на свой кирпичик – вносишь в церковную кассу небольшую сумму, называешь имя, и твоя лепта в общее дело ускорит строительство часовни. Кирпичик, на котором начертано имя жертвователя, не будет на виду, но свое участие в общем деле исполнит.

Весна 187... года была ранняя и на Вербное Воскре­сение можно было пройти сухой уже ногой.

Караванная дорога, идущая от г. Троицка в Тургайские степи, пролегала через лучшие летовочные места Кустанайского уезда. Бесчисленные колеи этой дороги скрыва­лись под густым, седым ковылем; его волнистая грива, сбитая в стороны буйной зимой, начинала уже выпрямляться, давая свет и свободу зеленеющей щетки новой травы. Повсюду, куда ни взгляни, виднелись озера, налитые весен­ней водой с краями наравне; иные из них по своей величине — целое море. По водной глади этих бесчисленных озер, в громадных камышах по их берегам, от крика тысячных стад гусей, уток, лебедей, и др. южных гостей, стоял шум как на фабрике. И пока казахские аулы не выкочевывали из своих зимовых стойбищ, единственными обита­телями обширных степей были эти крикливые и др. пред­ставители пернатого царства.

Уж пятый день как среди этой девственной степи тянется обоз переселенцев. Это был первый обоз русских пионеров в казахскую  степь. Они в г. Троицке, в по­следнем на их пути населенном пункте, простившись со всем, что дорого и сродно душе русского человека, не имея никаких сведений о предстоящем пути, без компаса и без др. проводников, медленно уходили все дальше и дальше в глубь степи. Им было лишь известно, что в этой стороне — большие степи и, найдя туда дорогу, они с одной твердой верой в Бога двинулись по ней.

Могли ли они мечтать тогда, что 10—15 лет спустя, по их следам в эту глухую и полудикую степь вольются сотни тысяч их земляков!

«Какая благодать! Помирать не надо!» Не раз произно­сили они, восхищаясь необъятной ширью степи.

«Ведь который уж день едем и все степь матушка, куда не погляди! А корма-то, корма! Вокруг телеги целый стог накосишь! А озера, а дичи-то, дичи! А жаворонки-то! Да ведь это прямо рай, братцы!» И чем ближе подвигался обоз к р. Тоболу, тем степь становилась все лучше и лучше.

Обоз, состоявший из четырнадцати телег, нагружен­ных всевозможным хозяйством,   окруженный его владель­цами и их семьями, на шестой день своего путешествия остановился там, где ныне растет и ширится гор. Кустанай.