Пребывание на костанайщине цесаревича Николая, последнего императора России (1891 год)

 (статья Виниченко С. «Он станицами летел, всюду видеть все хотел», опубликована в газете «Аргументы и факты. Казахстан» № 4 ,2005г.)

Как это не удивительно, но когда-то на костанайской земле, в нынешнем Узункольском районе побывал последний император России, расстрелянный летом 1918 года в Екатеринбурге. С детства я слышал отголоски воспоминаний об этой поездке. Оказалось, что в свите наследника были известные при Дворе люди – князья Кочубей, Барятинский, Ухтомский и другие. Последний даже издал роскошную книгу в 3-х томах, в которой описывает путешествие на Восток. В своих поисках я исходил из того, что нужно искать первоисточник. Зная, что Николай писал дневник день за днем, начиная с 13-летнего возраста, я попытался найти его записи в царских фондах. В данной статье приводится текст дневника, написанный рукой цесаревича.

Летом 1891 года наследник российского престола, великий князь Николай Александрович (будущий царь Николай Второй в 1894 – 1917гг.) проследовал по станицам от Омска до Троицка и Уральска, возвращаясь из путешествия в Японию.

Дневник Николая Романова автору удалось отыскать в начале 90-х годов прошлого века.

Дневник: (ЦГАОР СССР) 19 июля пятница.…после кофе простился с этими дамами и с отличным свежим утром поехал в путь – дороженку. Скоро приехал из 11 военного отдела в район 1. Завтракал в поселке Новорыбинском, где казаки вместе с хлебом – солью поднесли мне серебряную фигуру одного из отличившихся урядников в Кокандской экспедиции. Тут же с почетным караулом стоял взвод казачат самаго мелкага калибра при значке с надписью: они меня конвоировали молодцами до следующей станицы Пресновской, а 13 летний мальчик со значком пожелал проводить меня до границы войска : он на двух лошадях проскакал расстояние в 108 верст до моего ночлега в станице Пресногорьковской , куда я приехал в 9 часов вечера в сопровождении По случаю последняго дня моего пребывания в Сибирском войске в этой станице было приготовлено угощение населению и вечером иллюминация.Остановился в хорошем каменном доме одного казака: у подъезда стояло два почетных караула: от полусотни льготных и георгиевских кавалеров 1 отдела. Обедал в 9 1\2 часа.Уехал в 8 часов до самой границы меня провожала вчерашняя ватага и казачек со значком. На границе была построена Арка и столб. За ними начиналась Оренбургская губерния. Тут встретили командующий войсками Казанского военного округа ген.-ад. Мещеринов, наказный атаман Оренбургского казачьего войска генерал Маслаковец и депутация от войска…

Воспоминания полковника Н.Симонова (орфография текста не изменена)

От Пресновска до крепости Пресногорьковской Государь Цесаревич имел 6 непродолжительных остановок для перепряжки лошадей, где поселковые общества Его приветствовали хлебом-солью. В поселке Кабановском к конвойному взводу присоединились ученики местной школы на лошадях своего попечителя, казака Акима Федорова. И эти казачата получили от Его Высочества по серебряному рублю.Ко времени прибытия Государя Цесаревича в Пресногорьковск, здесь, так же как и в Новорыбинске с правой стороны подъезда дома стали представители станицы с хлебом – солью: правее их – ученики и ученицы школ со своими наставниками и попечителями, а по другую сторону крыльца выстроился почетный караул из льготных казаков с ординарцами; тут же стояла и другая полусотня, составленная из кавалеров, урядников и казаков, участников Хивинского и Кокандского походов. Эти почетные старики, украшенные знаками отличия военного ордена и медалями, положительно привлекали к себе внимание всех приезжих, а их было так много, что площадь перед квартирой Цесаревича была буквально переполнена народом.Около 8 часов вечера Государь Цесаревич въехал в Пресногорьковск. Его сопровождал конвойный взвод, а рядом с коляской скакал Бородавкин со значком. Выйдя из экипажа, Его Высочество поздоровался с почетным караулом; приняв затем ординарцев, Государь осчастливил и стариков: «Здорово, молодцы!» - прозвучал его чудный голос. «Здравия желаем Вашему Императорскому Высочеству!»- как один человек, ответили кавалеры, и затем их могучее, боевое «ура», слилось вместе с криками народа.

Здесь Августейший Атаман пропустил казаков мимо себя. Нужно было видеть какими молодцами проходили старики кавалеры и как они были счастливы, когда Государь снова осчастливил их словами: «Спасибо, молодцы».Приняв затем хлеб-соль и милостиво поблагодарив за это подносителей, Его Высочество подошел к учащимся детям, которые встретили его народным гимном. Отсюда Августейший Атаман проследовал в дом, куда на обед были приглашены все начальствующие лица, а также начальник почетного караула есаул Назаров и ординарец Калачев.В то же время площадь перед домом Цесаревича осветилась огнями. Гирлянды разноцветных фонарей, вензеля и транспаранты с инициалами Его Высочества и масса флагов всевозможных размеров придали площади очень красивый вид.Между тем в павильоне и на столах, расставленных в разных местах, началось угощение народа чаем с печеньем, сластями, пивом и медом. Всюду слышен был говор, веселье. По временам раздавались перекаты «ура». То были тосты за драгоценное здоровье Государя Императора, матушки Царицы и Августейшего Атамана. Его Высочество еще не окончил обедать, как станичники собрались в кружок и затянули свои родные мотивы; их примеру последовали и казачки, - они составили хоровод. Несколько в стороне кто-то отхватывал «казачка» под скрипку с бандурой и трензелем. Только ближе к дому, молча, без шапок, стояли глубокие старцы; они не принимали участия в общем веселье, оно их не занимало; их мысли были сосредоточены на окнах дома, в котором находился Наследник Престола. Они Его ждали и не напрасно, после обеда Государь Цесаревич вышел на крыльцо. Каким могучим «ура» встретил Его народ и как были счастливы эти убеленные сединой старики, что еще раз им представился случай видеть Дорого желанного Гостя; они молились и благословляли Его.В этот вечер и ночью поведение толпы было выше всякой похвалы. После того как было объявлено, что Государь Цесаревич ушел опочивать, народ стал расходиться по домам; площадь опустела и не только песен, но и громкого говора не было слышно. Так себя вела толпа и утром, пока не было известно, что Августейший путешественник встал. Перед выездом из Пресногорьковска Его Высочество потребовал к себе на квартиру председателя войскового правления и атамана I отдела. Милостиво поблагодарив каждого за радушный прием и порядок, который соблюдался во время проезда Его Высочества по линии, Государь Цесаревич еще раз изволил выразить свою благодарность атаману I отдела за прекрасное состояние полков, представлявшихся Его Высочеству в Омске.Тут же Государь Цесаревич передал полковникам Симонову и Катанаеву свои портреты с собственноручной подписью «Николай 1891».

Около 7 ½ часов утра Его Высочество, при восторженных кликах народа, выехал дальше; до границы Оренбургского войска оставалось около 60 верст. Весь этот путь за коляской Цесаревича снова скакал Бородавкин со значком на второй своей лошади.

Кроме конвойных взводов, с половины дороги приняли участие в сопровождении Его Высочества наездницы – киргизки в своих национальных костюмах. Замечательно красивую картину представляли эти степные амазонки! Тут же мчались станичники, казачата, казачки, крестьяне, кто верхом, кто на телегах, кто дорогой, кто полем, обгоняя друг друга, лишь бы скорее добраться до границы и еще раз взглянуть на Красное Солнышко

В это время и на границе замечалось небывалое оживление. Здесь так же съехалось много народу, чтобы взглянуть на Дорогого гостя.В 9 ½ часов утра Государь Цесаревич вышел из экипажа, остановившегося у юрт, выставленных по распоряжению Акмолинского губернатора в ста шагах от границы. После 10-минутной остановки Его Высочество проследовал к триумфальной арке, воздвигнутой Оренбургцами на самой границе, где Его ожидало начальство Оренбургского края. Приняв хлеб-соль, Государь Цесаревич направился к почетному караулу, конвойной сотне и сотне казачат, честь и слава товарищам Оренбургцам: их сотни отличались замечательным подбором казаков и казачат и отличным снаряжением тех и других. Пропустив эти части церемониальным маршем, Государь Цесаревич изволил снова проследовать в юрту, где наши казачки еще раз имели счастье угощать Его чаем. В это время, по приказанию Его Высочества, значок Новорыбинцев был отнят от древка и уложен в один из ящиков коляски, в которой ехал Государь Цесаревич.

Когда уже все было готово к отъезду, Его Высочество, милостиво поблагодарил свой постоянный конвой за службу, а затем, простившись с Войсковым Наказным Атаманом, отбыл в Оренбургское войско.Долго еще казаки оставались еще на месте, смотря в след удалявшемуся поезду, и только когда последний экипаж скрылся из виду, они мало-помалу стали расходиться по степи, чтобы поделиться друг с другом впечатлениями незабвенных дней. Уезжая из Пресногорьковска, Государь Цесаревич подарил на память Войсковому Наказному Атаману свой портрет в богатой рамке. Сотники Петров и Калачев получили драгоценные запонки. Каждый конвойный урядник - серебряные часы и по 50 рублей деньгами, малолеток Бородавкин и урядник Чернигин золотые часы: казаки: Яков и Афанасий Бородавкины и урядник Няшин – серебряные: урядники Белов, Паутов, Волосников и казак Алексей Бородавкин – драгоценные перстни. Такие же кольца получили г-жа Катанаева и Рыбалтовская. В том же году Государь Император пожаловал всем конвойным урядникам по одному полуимпериалу на человека и вахмистрам: Кучковскому, Колесниченко, Воронкину и уряднику Тютину – серебряные медали на Станиславской ленте. Все конвойные урядники и казаки, сопровождавшие Августейшего Атамана по территории войска, получили по серебряному рублю каждый. Нельзя не отметить того отрадного явления, что, несмотря на полный неурожай хлеба и трав подряд два года, казаки, призванные со льготы на службу, на сборы не потребовали ни одной копейки от войска и везде представились Августейшему Атаману вполне исправно снаряженными. Пресновская и Пресногорьковская станичные поселения не многим уступали Новорыбинке – здесь так же казаки не жалели средств на украшения своих домов флагами, вензелями и щитами. В Пресногорьковске сотник Д.С. Калачев с нижними чинами выстроил две арки перед и красиво декорировал площадь перед домом Кладенова».

Примечание Виниченко С.Н.: дом казака Якова Кладенова в 2003 году сохранился на казачьей площади (к кирпичному зданию приделана деревянная пристройка, крыша покрыта поверх железа шифером, здание было после 1917 года отдано под волисполком, поликлинику, пимокатку. Внутренний интерьер уничтожен, поставлены станки для валяния валенок.). В 2006 году дом сгорел. Огонь уничтожил крышу, потолок, пол. Сегодня время добивает остатки кирпичных стен дома. Арка и столб стояли в 4 км от Песчанки по дороге к Алабуге в урочище Красный столб (о нем упоминается в документе за 1767 год, здесь проходила межа, отделяющая Петропавловский уезд от Оренбургской губернии). Яков Васильевич Кладенов, последний владелец дома, был расстрелян в 1930 году в городе Кургане, как участник белого движения. В состав конвоя входил полный георгиевский кавалер, пресногорьковчанин Панкратий Воропаев.

Воспоминания А.Томской (Зенепрецовой). Записано в 1991 году (+ в 1992 году в возрасте 92 лет): «… мой дед вахмистр Матвей Авксентьевич Зенепрецов и Успеньев Никита Дмитриевич вручали батюшке – императору поднос со статуэткой казака на лошади с шашкой, отделанный серебром и каравай с хлебом – солью на рушнике. Император был маленького роста в солдатской гимнастерке, совсем еще мальчик».

Песня о поездке цесаревича (песня записана со слов казачки автором)

В девяносто первом годе разнеслася весть в народе,
Что сын царский Николай посетит Степной наш край,
Что посмотрит он станицы, казаков лихих светлицы.
Скоро войску был приказ, что желает видеть нас
Атаман наш дорогой, цесаревич молодой.
Сроду мы того не ждали, такой радости не знали.
Народ массами толпился, к граду Омску устремился.
Вот начальники – отцы, вот сибирски казаки.
Полковой – то командир, нас для встречи приводил.
Атаман наш бригадир – сам Симонов командир.
Нам два слова лишь сказал и у всех восторг поднял.
Разместили нас всех хватом в белокаменных палатах
Вековые те палаты пребольшие, небогаты
Сад огромный пред окном, а за садом Божий дом.
Но нам все тут нипочем, главно дело было в том
Чтоб царевича дождаться, с ним бы лично повстречаться.
Вот желанного дождались, с атаманом повстречались
На смотрах мы царских были, благодарность получили
А потом в саду клубили, царско пиво с медом пили
Вот царевич распростился, в Петербург домой пустился
Он станицами летел, всюду видеть все хотел
Млад и стар его встречали, со слезами провожали
Девяносто первый год не забудем мы по гроб.